Когда спускаешься в подвал Стерлитамакского филиала БашГУ и заглядываешь в археологическую лабораторию, сразу чувствуешь этот запах. Запах старых, очень старых, вещей, пропитанные ароматами земли и времени. Здесь на газетках, полках, в коробках собраны осколки найденных горшков, орудий и костей, принадлежащих тем, кто давным-давно населял эти земли. Земли, ставшие нашей с вами Родиной.
А если зайти в археологический кабинет, то и вовсе теряешься на некоторое время среди стеллажей с удивительными находками: бусинками, мечами, черепами, горшками. Здесь не просто хранятся старые предметы, в этом кабинете история поколений, голос культуры и обрывки прошлой цивилизации.
А кто они, археологи? Люди, которые просто неравнодушны к прошлому? Охотники за богатством? Или просто те, для кого история и культура человечества – важнейший труд в жизни?
Корреспондент портала Cityopen.ru встретился с Игорем Васильевичем Денисовым, преподавателем исторического факультета СФ БашГУ, археологом и поговорил об археологии, находках и о виртуальном археологическом туре.
— Почему археология? Когда она впервые зацепила вас? Что вам дает археология сегодня именно на эмоциональном уровне?
— Еще будучи первоклассником, посмотрев сюжет о раскопках в Египте легендарного телевизионного «Клуба путешественников» с его ведущим и путешественником Юрием Сенкевичем, я решил, что стану археологом. Уже четыре десятка лет прошло с тех пор, когда я увидел на двери Стерлитамакского «Дворца пионеров и школьников им. А. П. Гайдара» табличку «Археологи» и моя «карьера» пионера-активиста и члена от школы №15 городского пионерского штаба «Гайдаровец» тут же прекратилась, как и у многих моих товарищей. За дверью детской мечты я увидел свертки, ящики и небритого человека, который сказал: «Заходи!». Это был молодой выпускник БГУ, ныне уже покойный Рамиль Бакирович Исмагилов. Благодаря ему мы узнали, что наша мечта, археология, есть не только в Египте, а здесь, совсем рядом, буквально под ногами, в окрестностях Стерлитамака, в Башкирии, в Оренбуржье.
Начались школьные экспедиции, раскопки древних курганов, романтика археологического быта со всей его неустроенностью, слабым питанием, больными спинами и мозолями от лопат, дождями, ночным холодом Оренбуржья и дневным пеклом. Первые скелеты, находки. Первая собственноручная находка небольшого украшения из золота. Счастье, гордость! Это же невозможно променять на домашний уют, ванную и другие «прелести цивилизованной» городской жизни! Археология – это стиль жизни, мышления. Рамиль Бакирович учил нас: «Археология – это 24 часа в сутки»! Конечно, он был не во всем прав, но он заразил нас наукой и археологией.
Потом в археологических экспедициях все мы, члены стерлитамакского школьного археологического отряда «Исседон», знакомились с другими, ныне уже археологами-легендами из Уфы: Владимиром Александровичем Ивановым, Юрием Алексеевичем Морозовым, Анатолием Харитоновичем Пшеничнюком, Владимиром Степановичем Горбуновым, которые внесли свой «авторский» вклад в наше формирование как археологов и личностей.
После службы в армии и недолговременной работы в Институте археологии и этнографии АН Казахской ССР, я вернулся в Стерлитамак и осенью 1986 г. был назначен заведующим Стерлитамакского филиала Башкирского Государственного Объединенного Музея (тогда так называлась должность директора Стерлитамакского историко-краеведческого музея). Как говорил Генеральный директор БГОМ Рим Гибатович Ниязгулов, он назначил меня самым молодым директором музея в Советском Союзе (мне тогда шел 21-й год).
В 1987 году, при поддержке первого декана исторического факультета О.А. Курсеевой и ректора СГПИ проф. Р.В. Альмухаметова, мною была организована первая археологическая практика новорожденного исторического факультета, прошедшая в составе экспедиции ИИЯЛ Башкирского филиала АН СССР под руководством Ю.А. Морозова. В музее я организовал детский археологический кружок, одна из участниц которого потом стала томским археологом. Финансовую и техническую помощь в проведении детских археологических экспедиций много лет оказывали директоры крупнейших предприятий и организаций города: ОПНХЗ (Г.И.Рутман), ПО «Сода» (В.М.Титов), завод им. Ленина, тресты «Уралхимремонт» и ВНЗМ и др. Все это стало возможно при постоянной личной поддержке легендарного стерлитамакского мэра – С.Г.Ахметова и Первого секретаря ГК КПСС М.К.Резбаева.
В 1992 г. я создал в Стерлитамаке филиал Научно-производственного центра по охране памятников археологии, истории и архитектуры. Работал там главным специалистом, научным сотрудником; учителем истории в гимназии №1 г. Стерлитамака, где организовал археологический кружок и экспедицию. В 1997 г. профессор и археолог В.А. Иванов, ставший потом деканом исторического факультета, «переманил» меня в Стерлитамакский госпединститут.
— Какая она — ваша первая находка, выкопанная собственноручно?
— В начале мая 1982 года стало известно, что при копке траншей под фундамент жилого дома в деревне Талачево Стерлитамакского района, были обнаружены человеческие кости. Для осмотра находок сектор археологии Института истории, языка и литературы АН СССР (г. Уфа) был командирован ныне покойный археолог Байтимир Батырханович Агеев. Выяснилось, что там были задеты захоронения бронзового века. Требовались срочные раскопки. Агеев обратился в наш археологический кружок за помощью. Мы были школьниками-девятиклассниками, как раз тогда шел период контрольных работ. Но меня и нескольких моих друзей (Нияз Баянов, Андрей Беляков, Сергей Кириллов) отпустили, так как учителя и директора наших школ хорошо знали нас как «археологов», даже участвовавших в студенческих археологических конференциях.
Мы каждое утро ездили в Талачево на рейсовом автобусе и работали. 8 мая я обнаружил детское захоронение, тогда Байтимир Батырханович сказал мне: «Нашел, расчищай!». Опыт расчистки погребений у меня был тогда только визуальный. Это была работа для профессионала. Сам Байтимир Батырханович из-за травмы ноги не мог делать такую кропотливую работу. Ну, я и начал расчищать. Справился! Так младенец срубной культуры бронзового века (середина II тыс. до н.э.), сопровождавшийся горшочком для заупокойной пищи, стал моим «крещением» в настоящей науке. Всего мы там обнаружили за несколько дней больше десятка захоронений эпохи бронзы, которые были позже Агеевым опубликованы в научной статье. Мы вернулись в свои школы писать контрольные, завершать учебный год. А как нам завидовали одноклассники!
— Сколько уже лет вы посвятили археологии? Сколько из них преподаете? (этот вопрос для уточнения).
— Практически четыре десятка лет. В СГПИ/СГПА/СФ БашГУ я перешел работать в 1997 году.
— Что самое сложное в такой работе, как тогда, так и сейчас?
— Организация экспедиции, поиск финансирования.
Старшее поколение неумолимо уходит в силу возраста накапливающихся заболеваний. Молодежь же в массе стремится стать сразу высокопоставленными чиновниками и олигархами, получать большие деньги. Археология же никогда не была доходной профессией! Происходит явный разрыв поколений. Не только в археологии возникла проблема в передаче опыта, знаний и лучших традиций отечественной гуманитарной науки.
Остальные сложности уже практические: физическая усталость, работа в любую погоду, разнобой в характерах членов экспедиций, — вполне привычны.
— Какие находки ваших студентов впечатлили больше всего?
— Студенты-практиканты еще не обладают должной подготовкой, это работа для профессионала. Археологическая экспедиция – это работа не одного человека, а целого коллектива, каждый член которого выполняет свою работу в соответствии с квалификацией, умениями и навыками. Вначале это работа лопатой, потом, с годами, более квалифицированная. Нередко бывает, что некоторые первокурсники уже показывают нужные умения. Такие (их всегда мало: один-два-три) привлекаются помощниками при квалифицированной работе, например, расчистке древнего захоронения. Наблюдают, учатся визуально, потом получают возможность поработать на «неопасном» участке. Получилось – будет обучаться уже профессиональным тонкостям. Из таких ребят уже может с годами получиться археолог.
Некоторым просто нравится романтика экспедиции, особенность археологического коллектива. Такие ребята могут годами ездить в экспедиции, становясь «старшими» — профессиональными рабочими экспедиции, поварами, лаборантами. Без них нормальная жизнедеятельность экспедиции невозможна, имена их остаются в памяти. В моей памяти остаются ветераны наших экспедиций: бригады «Амазонок», «Стрелков», «Гномиков» и других.
Вообще, за годы значимых находок было очень много. У меня осязательная память. Я хорошо помню почти все находки, вернувшиеся на свет из-под моего ножа. Любая находка (горшок, кинжал, бусинка) для археолога значима. Золотые саркофаги и сундуки с бриллиантами среди находок не толпятся. «Мелочь» для постороннего человека – обломок горшка, — может дать для реконструкции древней истории многократно больше, чем килограммы, скажем, золота. Это наша профессия и работа.
— Сейчас вы занимаетесь виртуальным археологическим туром. В чем его особенность?
— Первый в Республике Башкортостан «Виртуальный археологический тур», презентованный летом 2018 года, — это возможность для учителей и любителей древности посмотреть на некоторые результаты многолетних исследований археологической экспедиции исторического факультета СФ БашГУ, ознакомиться с ее историей и настоящим. Пока это единственная возможность увидеть то, что видят только археологи и студенты-историки. Совершить путешествие в прошлое. Мы приоткрыли «тайну» археологии для непрофессионалов. Учителя получили возможность показать какие-то из моделей прямо на уроке истории в городе или селе. Археологический тур – это и способ сохранения и пропаганды богатейшего культурно-исторического наследия нашего края.
— Можно ли его назвать музеем для ленивых? Или это начало для музеев будущего, когда уже не нужно будет куда-то идти, а достаточно просто через интернет оплатить, получить доступ и все посмотреть?
— Всё вместе! Ходить и ездить нужно! Но появление возможности, например, у сельского учителя показать детям на уроке «не плохонькое» фото, а «настоящую» и точнейшую модель стелы с законами Хаммурапи – это теперь возможно благодаря коллективу Sketchfab. Можно, лежа на диване, «походить» по легендарным пещерам Ласко и Альтамира!
Конечно, для всего этого нужен устойчивый интернет и хороший настольный компьютер. Мобильный телефон или планшет явно здесь не помощники. Хорошие, дорогие, конечно, «потянут», но какой смысл в просмотре моделей на таких гаджетах. Многие возможности останутся недоступными. Большой монитор, игровой компьютер плюс, по возможности, шлем виртуальной реальности и… вы в сказке! На Sketchfab практически все модели настраиваются разработчиками и для просмотра в виртуальной реальности. Регистрироваться на Sketchfab совершенно необязательно. Это нужно разработчикам моделей, а просмотр доступен свободно и бесплатно.
Правда, такие просмотры не появляются на «счетчике» и «лайк» вы не сможете поставить, но, поверьте, никто из разработчиков моделей сектора культурно-исторического наследия сильно не огорчится. Все знают, что количество просмотров моделей в реальности много больше, чем показывает счетчик. Например, мой аккаунт посмотрело за год более 10 700 зарегистрированных пользователей сектора, а сколько раз? Если очень сильно кому-то понадобится подобная статистика, можно запросить службу безопасности, фиксирующую всю реальную информацию.
В их силах и обязанностях выявлять и недобросовестных «посетителей», нарушающих авторские права разработчиков, пытающихся использовать украденные модели в несанкционированных разработках, в коммерческих целях. Стало возникать много претензий к разработчикам игр и доморощенным виртуальным музеем, рекламщикам, явным подросткам. Об этом нужно помнить, а родителям контролировать некоторые неправильные «таланты» детей. Служба безопасности Sketchfab тщательно защищает интересы и права разработчиков.
— Расскажите об особенностях платформы, на которой вы размещаетесь? Кто выставляется там с вами по соседству?
— Sketchfab.com – это крупнейшая в мире платформа для иммерсивного и интерактивного 3D, VR и AR, объединяющая более двух миллионов зарегистрированных пользователей по всему миру! Внутри Sketchfab делится на несколько секторов по направлениям моделей (архитектура, природа, мода и так далее), в том числе и сектор культурно-исторического наследия. В октябре нас стало больше 100 000! Каждый сектор имеет своего ведущего (куратора), координирующего работу, взаимодействие со спонсорами. «Наш» сектор курирует британский IT-программист Томас Флинн, уже «заразившийся» археологией.
Сектор представлен работами специализированных цифровых лабораторий крупнейших центров – Британский музей (один из отцов-основателей и спонсор сектора), Берлинский музей, музеи Гарварда и Оксфорда, наши Эрмитаж, Дарвиновский музей, Томск, газета «Известия», также здесь выставляется Египет, Иран, Саудовская Аравия, Индия. Есть аккаунты «мелких» виртуальных музеев. Очень широко представлены городские музеи Испании и США. Порой это крохотные городки, сравнимые с нашими селами и крупными деревнями. Для меня очень любопытны музеи Франции и Италии, научные центры Латинской Америки. Пальмира! Недавно появилось несколько моделей виртуального музея Андорских островов. Заметно расширили присутствие арабские археологи и it-специалисты.
Основную же массу составляют аккаунты «индивидуальных» ученых и программистов, работающих в области культурно-исторического наследия. Для многих так удобнее – услуги Sketchfab обходятся дешевле, на льготных условиях, чем для организаций. «Организации» — основные плательщики, компенсирующие затраты Sketchfab.
Sketchfab – это не «выставка». Это единственный пока ресурс в мире, предоставляющий все необходимые, хотя теперь и не бесплатные, возможности для загрузки, хранения, показа виртуальных моделей. Оттуда их удобно подгружать на свой сайт, или во время научной конференции, также для урока. Большинство «виртуальных музеев» пользуется именно этими возможностями. Для индивидуалов-ученых – это удобное место для своей личной научной работы. Очень полезно посмотреть модель археологического объекта прямо в процессе раскопок.
Возникновение в последние годы целого направления по созданию 3D моделей именно объектов мирового культурно-исторического наследия привело к появлению параллельной традиционной археологии – нового ее варианта, получившего название «Археология 2.0». Археология 2.0. – это использование в археологии самых современных технологий, где создание точнейших виртуальных образов реальных объектов – одно из перспективных направлений.
— Например, есть у вас целый пакет осколков ваз, костей и наконечников. Как вы их собираете в единое целое и переносите на платформу?
— Из фрагментов, например, горшка приходится делать отдельные модели, а потом «колдовать» в редакторе, пытаясь виртуально объединить в какое-то целое. Это отдельная и долговременная работа. На Sketchfab я загрузил только одну такую модель. На ресурсе есть понятные ограничения в «весе» файлов и «тяжелые», объемные объекты туда почти никто не загружает. Можно, но очень дорого. Например, австрийский программист Марио Валнер, воссоздавший кельтскую деревню целиком, весь готовый проект смог показать только в виде презентации и чудными моделями отдельных жилищ. Понятно, что виртуальная реконструкция, например, долины Гиза со всеми пирамидами и гробницами «привязана» к конкретным компьютерам цифровой лаборатории, откуда доступна конкретным специалистам. Думаю, что виртуальную долину Гиза смогут увидеть посетители новейшего грандиозного египетского музея, открытие которого скоро состоится. Это очень дорогостоящий мировой проект! Придется подождать еще более современных технологий и возможностей. Новейшая наука Археология 2.0. родилась несколько лет назад и развивается чрезвычайно быстро.
— Это, наверное, очень трудоемкий процесс. Допустим нужно перенести на платформу ту же вазу. Это занимает день, два? Может, неделю?
— Все зависит от конфигурации объекта, его размеров и так далее. Куда сложнее делать модели мелких и симметричных объектов. На одну бусину, например, затрачивается, в среднем 3-5 часов. На древний горшок простой формы можно потратить несколько часов или день. Собрать из отдельных фрагментов виртуальную реконструкцию, например, кувшин, сложнее по техническим и временным затратам.
Если, конечно, получается с первого раза. Часто приходится делать несколько попыток или переделывать модель через какое-то время. По мере накопления собственного опыта некоторые модели важных объектов также переделываю. Много проектов сейчас в работе. Больше времени можно потратить на хорошую модель черепа или объект со сложной поверхностью. Важно точно передать не только внешнюю часть, но и внутреннюю, или ту часть объекта, на которой он «стоит». Некоторые разработчики ограничиваются моделью только с внешней видимой поверхностью. Египетский коллега был очень благодарен за простейшую подсказку в том, как сделать модель черепа в 360º. Обмен опытом очень важен, так как сохранение в виде виртуального мира объектов всемирного культурно-исторического наследия очень нужная работа. Вспомните, как актуальны оказались цифровые модели Собора Парижской Богоматери для реставраторов!
— Вы поддерживаете контакты с археологами всего мира. Как они отзываются о вашей работе? Какое знакомство вы можете назвать наиболее полезным?
— В мире много археологов. Познакомиться со всеми просто невозможно. Благодаря Sketchfab у меня появились контакты с рядом зарубежных коллег, работающих с применением современных технологий. Это не только археологи, но и просто IT-специалисты, палеонтологи, антропологи. Sketchfab хорош тем, что это не социальная сеть. Платформа тщательно оберегает спокойствие своих пользователей ученых от назойливых «любителей». При необходимости каждый из нас может обратиться к ведущему сектора, или в службу безопасности с просьбой помочь в установлении контакта или блокировки недобросовестного пользователя. Если «адресат» согласен, то они предоставляют такую возможность. Это правильно.
Научные интересы у всех разные, существует языковой барьер и так далее. Как можно нормально «пообщаться» с коллегами, например, из университета Тайбея!? Автоматический перевод через три языка великолепен! Хохот обоюдный. Как-то получил письмо из Боливии (испанский – английский – русский). Хорошо, что был оставлен текст на первоначальном языке – испанском. Понял смысл. У испанского палеонтолога, удивившегося модели зуба мамонта, оказался русскоязычный знакомый. Он работает с динозаврами, а модель зуба мамонта оказалась для него интереснейшей редкостью. Объяснил, что у нас мамонтов жило много и их активно исследуют наши специалисты. Коллега «похвалился» своей новой находкой, над моделью которой сейчас работает.
Для меня самыми интересными являются контакты с датскими, египетскими, испанскими, португальскими египтологами. Древний Египет – моя старая любовь. Особенно полезными стали контакты с австрийским IT-специалистом Марио Валнером, работающим над виртуальными реконструкциями древних жилищ, исследованных их археологами. В этом году он представил виртуальную реконструкцию кельтской деревни. Сказка! Есть чему поучиться. Марио дал несколько полезных технических советов. Австрийский же археолог Доминик Хагманн, преподающий в Венском университете археологию римского времени, включил мои модели захоронений сарматов в свой курс лекций и подписал своих студентов. Сарматы сыграли большую роль в древней истории современной Австрии, как части Римской империи, и им очень интересно посмотреть их родину в «неизвестной» России. Сарматы для британцев – это их король Артур и рыцари Круглого стола. Примеров много.
Много искреннего любопытства, одобрения, что не только в Санкт-Петербурге, Москве и Томске стали активно работать по моделированию культурного наследия. Теперь все они хорошо знают Стерлитамакский филиал БашГУ.
Зарубежным ученым, работающим в рамках своих научных интересов и регионов, представляется занятной наша страна, но они действительно зачастую очень мало знают о нас. Много хорошо нам известных штампов: про медведей, шапки-ушанки и т.д. Многие спрашивали об этом. Но я ни разу не столкнулся с «политикой». Когда 3 октября моя модель третий раз попала в Топ-10, я написал ведущему нашего сектора — британцу Томасу Флинну, что это великолепный подарок ко Дню учителя! Томас дополнительно прислал свои поздравления коллективу СФ БашГУ, попросив пояснить смысл «День учителя». Ему очень понравилось такое государственное чествование учителей. Немного позже получил краткое: «Поздравил свою учительницу». Очень заинтересовался «Днем Матери» (в октябре Томас стал отцом).
Часто бывают совсем «бытовые» вопросы. Сотрудники цифровой лаборатории Британского музея потратили день, пока искали наш Стерлитамак и «государство Республика Башкортостан». Очень обрадовались, когда нашли на карте. Сделали вывод: «Как у нас Шотландия». Без комментариев!
Австрийцы, французы и итальянцы – молодцы! Хорошо все знают. Интересным подписчиком оказался 3D-художник – индеец из США. Много интересного рассказал об истории своего племени, в том числе индейскую версию культового значения наших сарматских глазчатых бусин – от сглаза и злых духов. Иногда получаю предложения о технической помощи, рекомендации по программному обеспечению, советы. Очень полезными оказались советы итальянских программистов, работающих над виртуальными реконструкциями городов майя и кварталов в знаменитых Помпеях и Геркулануме. Одну мою модель помогли подправить.
— А как вы вообще отдыхаете?
— Никак. Я не умею отдыхать. Если совсем «устал» от археологии и моделирования, переключаюсь на обработку материалов по Великой войне и гражданской войне. Много лет собираю, анализирую материалы по этому периоду. Пополняю свою «Базу данных» по нашим землякам – участникам Великой войны и антибольшевистского движения. Если встречаю имена блюхеровцев и «красных», тоже включаю их, но в отдельную базу.
В 2015 г. опыт работы с подобными документами оказался необходим для периода Великой Отечественной войны. По заданию руководства СФ БашГУ, я собрал в помощь себе группу студентов исторического факультета. Мы проработали массу документов и уточнили информацию по пропавшим без вести нашим землякам – жителей нескольких южных районов (Стерлитамак, Стерлитамакский, Куюргазинский, Ишимбайский, Мелеузовский и т.д.). Ударной работой уточнили информацию о 937 наших земляках. За эту работу был награжден Почетной грамотой Государственного Собрания – Курултай Республики Башкортостан. К сожалению, осталось «в запасе» значительное количество материалов, но эта важнейшая работа слишком далеко выходит за пределы моей специализации.
